Глава 42
Езекия
Исчезоша дние мои, яко соние (сновидения) восстающего; темже, яко Езекия, слезю на ложи моем, приложитися мне летом живота. Но кий Исаиа предстанет тебе, душе, аще не всех Бог?
(4 Цар. 20, 1‑6; Ис. 38, 1‑6)
Правнук Озии, благочестивый царь иудейский Езекия, во все продолжение своего царствования пользовался особенным благоволением Божиим. Опыт сего благоволения Господь явил ему во время тяжкой постигшей его болезни. Пророк Исаия уже объявил ему именем Божиим, чтобы он готовился к смерти. Езекия горько плакал, выслушав этот приговор, и на смертном ложе умолял Господа исцелить его и продлить ему жизнь. Господь услышал его молитву и через того же пророка уверил его, что он выздоровеет на третий день и будет жить еще 15 лет.
Болезнь, какая бы ни была, легкая ли, или подобная той, в коей находился Езекия, естественно располагает к мысли о смерти. Но мысль о смерти может быть спасительна для нас только в том случае, если соединяется с заботами о приготовлении к вечности, с покаянием и ревностью остаток жизни провести в богоугождении. С сей целью каждый больной должен обращаться к Господу с молитвой Езекии о продлении лет его жизни. Желание пожить подольше свойственно больше или меньше каждому живущему. Как ни горька иному жизнь, а все ему не хочется расстаться с нею, ибо жизнь, несомненно, есть великое благо. К сожалению, не все знают настоящую цену этому благу. Для многих жизнь дорога только по пристрастию к земным благам и удовольствиям. Им тяжело даже думать о необходимости расстаться с жизнью, потому что тяжело расстаться с этими благами и удовольствиями. В этом отношении они не выше язычников, не имущих упования на загробную жизнь и воздаяние. Для последних с земной жизнью оканчивалось все, и потому они старались извлечь из нее все, что только она могла дать чувственному человеку.
Христианину, верующему в обетования о жизни будущей, земная жизнь дорога как время приготовления к вечности, как время сеяния в виду жатвы. Поэтому, если с одной стороны страх смерти ослабляется в нем тем, что за нею виднеется жизнь в иной области бытия, то с другой в виду этой новой жизни его не может не тревожить мысль о возможности перейти туда неготовым. Эта мысль никому не должна быть чужда.
Сколько бы кто ни был благочестив и добродетелен, как бы ни далеко кто ушел по пути нравственного совершенства, он не может сказать с уверенностью, что он вполне готов к переходу в вечность, вступить в Царство Небесное. Даже такой великий праведник, как святой апостол Павел, который с дерзновением ожидал себе награды в жизни загробной (см.: 2 Тим. 4, 8), говорил о себе: Хотя я ничего не знаю за собою, но тем не оправдываюсь (1 Кор. 4, 4).
Всего менее могут быть решительно уверены в оправдании на том свете те, которые не могут сказать о себе: мы ничего не знаем за собою, на совести нашей не лежит ни единого пятна. Сознание своей греховности и, следственно, неготовности предстать на Суд Божий с особенной живостью должно возникать в нас во время болезни ввиду того, что эта болезнь может разрешиться смертью, за которой следует суд над душой.
Господи, должен говорить больной, исчезли дни мои, как сновидения после пробуждения (см.: Пс. 72, 20). Болезнь пригвоздила меня к ложу и лишила меня возможности пользоваться и наслаждаться земными благами. Они для меня потеряли значение. Они для меня теперь так же суетны, как суетны и пусты сладкие, но быстролетные сновидения. Теперь мне не до земных благ. Чувствую, что, гоняясь за ними, я ничего или слишком мало сделал для спасения души. В лености все житие мое иждих, не помышляя или мало помышляя о смерти и вечности. Осуждаю мою леность, мою беспечность. Знаю, что прошедшего не воротить, а жить осталось, может быть, очень недолго, так что, пожалуй, ничего не успею сделать для вечности. Сжалься надо мною, Господи, как сжалился над Езекией, – продли дни моей жизни, чтобы мне иметь время на покаяние, чтобы приготовиться к переходу в вечность. Даруй мне выздоровление или, если сие Тебе не угодно, по крайней мере, дай мне подольше поболеть, чтобы в муках болезни, подкрепляемый Твоею помощью, я мог научиться смирению пред Тобою, преданности воле Твоей и через это избавиться от вечных мук. Не прошу Тебя, чтобы Ты послал ко мне пророка для объявления, что Ты услышал мою мольбу, как послал к Езекии Исайю, я не стою такой чрезвычайной милости; но я уверен, что Ты Сам близок ко всем призывающим Тебя. Приближься и ко мне Твоею невидимой благодатью, предстань болезненному одру моему, прикоснись ко мне Твоею милосердною десницею и приложи мне лета живота для надлежащего приготовления к вечности.
С молитвой о продолжении жизни болящий может обращаться к Господу также в том случае, если имеет на руках детей, которых не успел воспитать и пристроить, если принял на себя обязательства, для исполнения которых потребно не малое время. Пусть он взывает к Господу: не для меня, Господи, продли мою жизнь, а для моего семейства, чтобы я имел время благоустроить его, – для моих ближних, чтобы я мог сделать для них все, к чему обязался.
Не больные только, но и здоровые должны помышлять о смерти и к ней готовиться. Для углубления в себе мысли о смерти пусть они почаще ставят себя мысленно в положение больных, пусть заблаговременно свыкаются с этим положением и умоляют Господа даровать им время для покаяния, исповедуя, что они еще не успели воспользоваться для сего протекшими днями жизни.
(651)
